учицца у чайковского и венских классиков

инносказательно

– Воля  божья и  рок  однажды порвали веревки осужденных,  – отвечал кто-то, – да смилуется Единственно Великий и да успокоит свою столицу... – Проситель,  употребляя общепринятые формулы, называл себя и всех подданных червями и прахом, ничтожеством и грязью.  Но префект уловил кощунственную угрозу в словах Манассиоса – он узнал его голос. Успокоит столицу? Значит, коль базилевс не пощадит висельников, столица не успокоится?

Не отрывая уха от щели, Евдемоний шепнул писцу:

– Отметь: Манассиос грозит мятежом.

А  это  говорит сенатор Ориген.  Агенты  донесли справедливо.  Ориген повторяет  Манассиоса  слово в слово.  Ба, все затасканные уверения и самоунижения не стоят ржавого обола,  их  твердят все  уже  более двух столетий,  с тех пор, как Константин установил этикет Палатия и формулы прошений. В сущности, Ориген дерзко грозит, как и Манассиос.

Острым ногтем префект клюнул голову писца:

– Ориген. Тоже.

( Read more... )

(no subject)

Прошу вас отнестися кротко
Къ-творенью живописца Ротко.

певцы

…В тюремном дворе-колодце, куда выходило окно моей камеры, часто звучали песни. Это пели уголовники – окна их камер выходили в тот же двор. У каждого был свой репертуар. Один, например, пел песни Тома Джонса по-английски, подражая манере британского певца. В женских камерах пели чаще, чем в мужских. Из всех тюремных исполнителей своим мастерством и хорошо поставленным голосом выделялась цыганка Ира, получившая три года за кражу. Она часто пела «Долю воровскую» и другие мрачные баллады из блатного фольклора. Этот фольклор не имеет ничего общего с популярными псевдоблатными песнями, исполняемыми со сцены артистами эстрадного жанра, никогда не сидевшими на нарах. Непросветленное сознание уголовного мира глубоко отлично от полуобразованности полуинтеллигенции из мира массовой культуры.

Ира постоянно переговаривалась с мужскими камерами. В отличие от заключённых тюрьмы КГБ, уголовники могли перекрикиваться через окна практически свободно – пресекались такие переговоры редко. До сих пор помню трагический вопль, раздавшийся из окна какой-то мужской камеры: «Ира, меня на этап забирают!» Человек, живущий за решёткой, никогда не знает наперёд, что ожидает его завтра.

( Read more... )