(no subject)

Хорошо съ-наступлением святок,

В новом треухе и в армяке

Править парой караковых вяток

***************************

хороший малчик джо (2012)

"Гремлин"

для хорошеньких ушек и палчиков

Маршак и Мозафарян

мимоходом

Факторы воздействия керосина на организм человека

(Авиационная безопасность).

 

— Я приеду к вам в Париж, и мы вместе переработаем проект, после того как я сговорюсь о некоторых конструктивных деталях с сэром Дж. Ишервудом, по измененной системе которого эти корабли будут строиться.

К Ишервуду я пошел с В. П. Ивицким, заведующим техническим отделом Аркоса, к 10 ч. утра, пока Ишервуд еще на первом взводе. Приняв нас в своем кабинете, Ишервуд сразу запер дверь:

— Корабельные инженеры, что вы пьете?

На это мы ответили:

— Все, кроме керосина и воды; в случае необходимости керосин, но не воду, — после чего стали пить превосходный портвейн и быстро сговорились о деле.

«Пьян да умен, два угодья в нем» — гласит русская пословица. Таков был знаменитый кораблестроитель сэр Джозеф Ишервуд.

(Академик Крылов, «Мои воспоминания»)

остров трудящихса

В былые годы через Б. Невку можно было увидеть это:


Сейчас там можно увидеть очень высокий синий забор. С Каменноостр. просп.можно увидеть бытовки в 2 и 3 этажа.
По выражению одной сотрудницы ВМА, "синий забор - это признак того, что пропал дом".
И, ведь, это место - лучшее по моему мнению в СПБ, излюбленное Александром Благословенным - достанецца наверное каким-нибудь согражданам (или иностранцам) с невысоким морально-политическим обликом, людям хуже лобковой вши, людям, которые гавна гавней.

Свидание назначено 17 июля, в пять часов дня, в Каменноостровском дворце.

Дворец напоминал обыкновенную петербургскую дачу. С балкона несколько ступенек, уставленных тепличными растениями, вели в сад. Весною дачники, катавшиеся на яликах по Малой Невке, могли видеть, как Государь гуляет в саду, навевая на себя благоухание цветущей сирени белым платочком. Кроме часового в будке у ворот – нигде никакой стражи. Сад проходной: люди всякого звания, даже простые мужики, проходили под самыми окнами.

День был душный; парило; шел дождь, перестал, но воздух насыщен был сыростью. Туман лежал белою ватою. Крыши лоснились, с деревьев капало, и казалось, что потеет все, как больной в жару под пуховой периной. Где-то, должно быть, на той стороне Малой Невки, на Аптекарском острове (звук по воде доносился издали), кто-то играл унылые гаммы. И одинокая птица пела все одно и то же: «тили-тили-ти», – как будто плакала; помолчит и опять: «тили-тили-ти». Та грусть была во всем, которая бывает только на петербургских дачах, в конце лета, когда уже в усталой, томной, темной, почти черной зелени чувствуется близость осени.
(Мережковский, "Александр I")