Jul. 6th, 2008
…Вообще птенцы Петра Перваго, смирные, ручные при нем, с яростью клевали друг друга, лишь только орел слетал со своего гнезда и оставлял их, с общаго согласия, ведать и вершить дела империи. Общего согласия не было, да и быть не могло. В обществе грубом, чуждом всякого образования, все пошлыя страсти, сдерживаемые единым страхом, быстро развиваются, лишь только падает с них узда; птенцы Петра Великаго как бы щеголяли друг перед другом завистью, тщеславием, властолюбием и искусством вести безконечныя, самыя каверзныя интриги. Это искусство, как известно, завещано было петровскими птенцами пенатам новых поколений, новым временщикам, новым придворным – и долго, долго еще страдала Русь от этих страшных врагов ея силы и могущества.
…В таком состоянии находилась высшая московская аристократия, когда стали ходить слухи о скором приезде грознаго царя-батюшки [из персидского похода].