Безотносительно

 

Мария Ивановна Косяровская (1791-1868)

Мать Гоголя, происходила из помещичьей семьи. По преданию, она была первой красавицей на Полтавщине. Замуж за Василия Афанасьевича она вышла четырнадцати лет. Про свою семейную жизнь Мария Ивановна сообщает: "Жизнь моя была самая спокойная; характер у меня и у мужа был веселый. Мы были окружены добрыми соседями. Но иногда на меня находили мрачные мысли. Я предчувствовала несчастья, верила снам. Сначала меня беспокоила болезнь мужа. До женитьбы у него два года была лихорадка. Потом он был здоров, но мнителен...".

Мария Ивановна отличалась сильно повышенной впечатлительностью, религиозностью и суеверностью. Суеверен был и Василий Афанасьевич. Суеверием дышит его рассказ, как он женился на Марье Ивановне: будто бы во сне явилась ему Божья Матерь и показала на некое дитя. Позже в Марии Ивановне он и узнал это самое дитя.

Мария Ивановна Гоголь была крайне впечатлительна и подозрительна: бывали дни, недели, целые месяцы, когда впечатлительность доходила до крайних пределов, достигала почти болезненного состояния. Иногда она покупала совершенно ненужные вещи (даже в кредит), которые приходилось отдавать обратно. Шенрок, биограф Гоголя, говорит о ее "болезненной мечтательности" и о странной задумчивости, продолжавшейся часами, причем выражение лица резко изменялось.

Известно также, что мать Гоголя приписывала сыну весь технический прогресс, изобретение телеграфа, железных дорог и пр. и не было никакой возможности разубедить ее в этом.

Есенин

Недавно вспоминал строчки Есенина:
Как мало надо 
Этим брадачам, 
Чья жизнь в сплошном 
Картофеле и хлебе...
Сейчас заглянул на кухню, а там включен ТВ. Пощелкал по каналам и в миллион двадцать пятый раз убедился, что "брадачам", действительно, "надо" очень мало.

О режиме Ришелье

В своей книшке, посвященной Р., проф. Леви фактически утверждает, что никакого "костюма для сарабанды" не было. Да и спанья с Марией Медичи, и с племянницей г-жой д'Эгильон  не было. Это, мол, всё сплетни недоброжелателей.
Дела тёмные, документов нет... Есть документы о другом - что, начиная с 1630 г., парижский парламент не регистрировал некоторые королевские (т.е. ришельевские) указы. В частности, указ о возведении Р. в герцоги (!) И не только парижский, а и некоторые провинциальные парламенты так вот диссидентствовали. Королю приходилось злоупотреблять процедурой lit de justice (заседание в присутствии величества, как я понимаю), чтобы продавить свои эдикты. Даже эдикт о дуэлях был не сразу утвержден.
То есть это уже какая-то ельцынская демократия получается.