сша

Никогда не был там. Что-то знаю по рассказам американцев и бывалых наших, по мэссмидиа - и по книшкам.

Вот читал в молодости Still Life With Woodpecker Тома Роббинса. Действие - в Сиэттле и на Гавайских о-вах. Веселый такой, раскованный калейдоскоп. Лучше всякой имп. пропаганды убеждает в том, что кое-где в the United States жизнь богатая и веселая. Никакого приукрашивания, никакого патриотизма.
Гл. полож. герой, террорист (да), говорит:
- Дело не в том, что я нарушаю закон. Очень многие бизнесмены и ВСЕ мусора делают это...

The Third Policeman

Из письма автора Уильяму Сарояну 14 февраля 1940 г.:
I've just finished another book. The only thing good about it is the plot... It is supposed to be very funny but I don't know about that either... I think the idea of a man being dead all the time is pretty new. When you are writing about the world of the dead - and the damned - where none of the rules and laws (not even the law of gravity) holds good, there is any amount of scope for back-chat and funny cracks.

Brian O'Nolan

Hell goes round and round. In shape it is circular, and by nature it is interminable, repetitive and very nearly unbearable.

B. O'N.

художник Калмаков

Кот в сапогах и Автопортрет с черною женщиной.

( Read more... )

(no subject)

Сержант Плак в "Третьем полицейском" называет Россию "континентом".
Как и писатель Грэм Грин (кстати, принявший участие в творческой судьбе Флэнна О'Брайена).
Что, в общем, верно.

гала

СОН

Вдруг выплывает откуда-то: шам-ба-ла…
Имя бормочется чье-то: Альбарра Дак…
Сны захламляют вселенский сквозной чердак –
что это было, зачем я и чем была

в переплетениях жестких тугих корней –
там, в глубине, в паутине чужих миров,
где островок окружает широкий ров
с темной водой, и ракиты шуршат над ней.

Там, где стоит на мосту человек с горбом,
кажется с виду спокоен и отрешен,
лишь когда ветром колышется капюшон,
светятся лезвия глаз на лице рябом.

Каменный ворон сидит на его руке.
Вот он его осторожно поднес ко рту –
поит слюною, и ногтем ведет черту,
след процарапав на каменном кадыке.

Ветер очнулся, вскипел в седине дерев.
шаммм… – зашипела листва в молоке луны.
балла… – забулькал, поплыл горловой напев.
альбарра! – крылья раскинули колдуны.

Влево качнулась, прощально блеснув, река,
острова гаснет зрачок, различим едва…
Кружат, как перья, выпавшие слова
из колдовского мертвого языка.

http://i-lu-hin.livejournal.com/224381.html